Красавица - Страница 4

С этими словами она ужасно покраснела и уехала, прежде чем он смог остановить ее стремительное бегство.

Дядюшка? Боже мой! Ферди вспомнил, что он говорил и делал, и решил, что такое отношение к лучшему. Тогда у этой расцветающий соблазнительницы не появится к нему tendresse. В том, что она станет соблазнительницей, он не сомневался. Все, что требуется, это привести в порядок ее волосы, научить правильно одеваться, представить нужным людям — и ее подхватят, не успеешь чихнуть. Что-то в ее глазах, в их мерцающих зеленых глубинах, влекло мужчин.

Ферди смотрел, как мисс Гарриет исчезла из парка, потом поехал с задумчивым видом к конюшне, где держал лошадь. Он плотно позавтракает, потом явится к Диане так рано, как осмелится. Она совсем не следовала моде, вставая до полудня и проводя значительную часть своего времени с детьми. Большинство молодых матерей, с которыми он был знаком, казалось, считали, что материнство заключается только в рождении ребенка.

Примерно через два часа — Ферди не любил спешить во время еды — экономка Дианы открыла дверь и впустила его в дом. В том, что ты большой и дружелюбный, есть одна приятная вещь — тебя всегда рады видеть, по крайней мере родственники.

— Моя сестра встала, миссис Пул?

— Она в комнате для завтрака. Мастер Тимоти хочет есть кашу только с мамочкой, — объяснила седовласая женщина.

Ферди кивнул, потом тихо прошел по коридору в маленькую комнату в дальнем конце дома, которая выходила в небольшой садик. Он остановился, наслаждаясь приятной картиной. Его сестра сидела за столом, уговаривая четырехлетнего малыша съесть кашу. Солнечные лучи освещали ее белоснежный чепчик и золотисто-каштановые локоны, выбившиеся из-под него.

Диана услышала, что он вошел, и обернулась, чтобы поздороваться со своим единственным братом.

— Ферди, что привело тебя ко мне в такую рань? Тимоти, поздоровайся с дядей Ферди.

— Доброе утро, — ответил Ферди на приветствие Тимоти и сел. Он рассеянно взял кусок сливового торта, который миссис Пул поспешно принесла для него, и начал жевать, собираясь с мыслями.

— Это что-то серьезное, — начала Диана, убирая выбившиеся пряди под хорошенький кружевной чепчик. — Могу я спросить, в чем дело?

— Ну, видишь ли… Я встретил молодую леди в парке. Ей нужна помощь. Я подумал, не захочешь ли ты приложить свою опытную руку?

Он поиграл чашкой, которую тут же взяла Диана, поняв его жест как просьбу налить чай. Наливая чай, она бросила на него пронзительный взгляд.

— Почему?

— Если бы ты увидела девушку, ты бы поняла. У нее грива ярко-рыжих волос, веснушек столько, что они скрывают лицо. Она говорит, что не рисует, не вышивает, не играет на музыкальных инструментах, не умеет вести разговор — хотя никаких проблем не возникало, когда она болтала со мной, — задумчиво закончил он.

— Но ведь ты — ласковый гигант, который никому не причинит вреда, и это сразу видно. Вот почему все дети обожают тебя, — с улыбкой проговорила Диана, отсылая не желающего уходить Тимоти к няне.

— Она привлекательная девушка или стала бы ею, если бы так не переживала из-за рыжих волос. Говорит, что испробовала все возможные средства от веснушек. Ничего не помогло. Они хуже, чем были у Клер.

— Господи! — воскликнула в ужасе Диана, вспоминаю свою милейшую сестру, у которой были проблемы с веснушками, что признавали даже те, кто обожал ее.

— Ты поможешь ей? — спросил Ферди, стараясь, чтобы вопрос прозвучал равнодушно.

Диана потрясенно взглянула на него, долго изучала свои руки, потом кивнула.

— Конечно. Бедняжка, она, наверное, в отчаянии. А как мы будем вершить это хорошее и доброе дело? — она бросила на брата озорной взгляд, который сразу изменился, когда она поняла, что он настроен очень серьезно, что было совершенно необычно для легкомысленного родственника.

— Она предложила, чтобы ты пригласила ее. Я не могу придумать, где вы могли бы встретиться. Я оставляю это твоей изобретательности. Приготовься к тому, что тебе надо будет дать ей совет относительно стрижки волос, возможно, их окраски — как ты делаешь со своими, — и подумай, что можно сделать с ее одеждой. Она говорит, что ее единственное приличное платье — это амазонка, которую она попросила у сестры.

— А кто ее сестра?

— Виктория Мейн.

— Боже мой! Твоя молодая леди сестра этого великолепного создания? Это означает также, что она сестра божественной Корали и потрясающего Джорджа. Это должно совершенно подавлять ее. Я могу понять, почему ее положение тронуло твое великодушное сердце. — Диана поднялась и быстро обняла своего огромного брата. — Я немедленно напишу приглашение. Полагаю, что у меня достаточно хорошая репутация, чтобы ее мать разрешила девушке принять мое приглашение на чай.

— Богатая и модная миссис Дамон Оливер? Приемлемая? Почему, ты думаешь, я обратился к тебе? — ухмыляясь, спросил Ферди, потом добавил: — Кроме того, у тебя сердце намного добрее моего. Я не знаю никого лучше тебя.

— Кроме Эммы, Клер, Анни и Беллы, — сказала она, перечисляя своих сестер, известных своей сердечностью и добротой. — Мы все прошли через испытание иметь рыжие волосы и научились справляться с ними. Уверяю тебя, с этой девушкой не будет трудностей.

При этом радостном заявлении Ферди засмеялся.

— Я надеюсь на это, — застенчиво посмотрел он на сестру. — Гарриет не какая-нибудь кроткая девушка. Она выше тебя и высказывается несколько откровенно, по крайней мере, со мной.

— Возможно, она доверяет тебе.