Красавица - Страница 32

Увы, для него она только обуза. Он подобрал ее, как бездомного котенка, которого надо накормить и немного приласкать. Он отвел ее к своим сестрам, научил стрелять из лука и танцевать вальс — все, чтобы помочь ей найти мужа. А она в ответ слишком привязалась к нему.

Но, успокоила она себя, он такой надежный, такой жизнерадостный человек, заботящийся о ней намного больше родного брата.

— По крайней мере, этот красивый зонтик не кончил свои дни в реке, — сказал Ферди, пытаясь утешить ее.

— Я буду выглядеть настоящим пугалом, когда мы будем возвращаться, — заметила она, беспокоясь о том, что может случиться, когда она войдет в дом, как мокрая кошка, если не хуже.

Мальчики быстро поели, и ни у Ферди, ни у Гарриет не было сил попенять им за это. Ферди посмотрел, как дети играют на берегу, не очень близко к воде.

— Вот что, — тихо произнес он, — я пройду до деревни и посмотрю, можно ли найти там шляпку и, возможно, шаль. Если я смогу найти достаточно большую, мы могли бы проскользнуть в дом незамеченными. Или обратиться к Диане или Эмме.

— Они и так столько уже сделали для меня, — возразила Гарриет, вспоминая доброту его сестер.

— Ладно, я посмотрю кругом.

Он встал и пошел к мальчикам сообщить им о своих планах.

Мальчики решили, что они тоже хотят исследовать деревню, и с неисчерпаемой энергией детей, которые ускользнули от надзора няни и находятся со своим любимым дядюшкой, они побежали к мосту, ведущему к деревне на другом берегу реки. Солнце просачивалось сквозь волнуемую ветром листву дуба, тихое журчание воды, текущей мимо этого красивого и уединенного места, успокаивало. Скоро Гарриет уткнулась в одеяло и крепко заснула.

Когда вернулся Ферди, торжественно неся в руках шаль и шляпку, она еще спала и показалась ему очень беззащитной. Ее удивительно темные ресницы веером лежали на покрытой веснушками коже, уголки розовых губ скорбно опустились. Он испытывал искушение поцеловать эти прелестные губы, обычно улыбающиеся, а сейчас застывшие. Потом он вспомнил о своих юных подопечных и о том, что он в некотором роде защитник и покровитель этой молодой женщины.

Не зная, что она спит, мальчики нашли мяч и затеяли шумную возню. Длинные ресницы Гарриет вздрогнули, потом широко распахнулись испуганные зеленые глаза, смотревшие снизу на Ферди с выражением, которое он не смог понять.

— О, я, должно быть, заснула, — смущенно отводя взгляд, сказала она, села, потом заметила его покупки. — Вы что-то нашли!

— Там два шляпных магазинчика, и эта как будто тебе подойдет, — неуверенно проговорил Ферди.

Он извлек шляпку с видом фокусника. Она восторженно заохала над красивой соломенной шляпкой, отделанной зелеными лентами и желтыми розами, настаивая, что сейчас же наденет ее. Когда она улыбнулась ему, очень довольная его сюрпризом, из глубины сумки, зажатой в руке, он вытащил огромную шаль.

Он натолкнулся на небольшой магазинчик, обслуживавший путешественников. В нем продавали сумки, саквояжи, всякие дорожные мелочи и на витрине было несколько шалей. Почему, Ферди не мог понять. Но он был очень рад и сразу купил самую большую. Она была кремового цвета, вышита красивыми розами персикового и светло-розового цвета. На Гарриет шаль должна была смотреться особенно хорошо.

Она встала, рассматривая юбку своего платья, которое съежилось во время высыхания. Пригладив еще влажную ткань, она сказала:

— Могло быть хуже, как мне кажется. Думаю, шаль скроет самое плохое. Спасибо вам огромное, что отыскали ее.

Ферди поднял одеяло с травы. Самое плохое? Почему-то он сомневался, что существует это «самое плохое». Она была феей, и лукавая улыбка, которой она одарила его, неожиданно заставила его пожелать то, что он не сможет иметь.

— Я рада, что сохранился зонтик, — сказала она, поднимая его и крутя за головой.

— Ты прекрасно выглядишь, — не подумав, заметил Ферди.

Она посмотрела на него, потом опустила глаза, залившись ярким румянцем.

— Тебе надо научиться кокетничать! — воскликнул он.

— Я не из тех, кто хлопает ресницами, — парировала она.

— Используй свой зонтик, — ответил Ферди. Он объяснил, что узнал от своих сестер, когда они пытались кокетничать. — Они практиковались на мне. Ты тоже можешь.

С сомнением посмотрев на него, Гарриет попробовала несколько жестов, о которых он упоминал, потом огляделась, затрясла головой и, хохоча, упала на землю.

— Я никогда не стану кокеткой, — выдохнула она, когда обрела способность говорить. Соблазнительно улыбнувшись своему кавалеру, она уставилась на него, моргнула пару раз, и ее смех утих. — И что важнее, я не знаю, захочу ли кокетничать.

Он не знал, понимала ли она, держа ручку зонта у губ, что это означало: она хочет, чтобы ее кавалер поцеловал ее. Он был бы счастлив выполнить ее желание, будь это правдой. Увы, он опасался, что это совсем не так.

Купидон бросился к своей хозяйке, вполне насладившись прогулкой в деревню с мужчинами и теперь требуя ее внимания. Ферди отвернулся к мальчикам, и момент был упущен.

Гарриет следила за своим нежным гигантом, когда он бросал мяч Эдварду. Для ее отказа учиться кокетничать существовала причина, но она не желала признавать ее. Это было слишком шокирующим.

Глава восьмая

И Эмма, и Диана пришли в ужас, услышав о несчастье, происшедшем с Гарриет.

Диана выглядела особенно удрученной, и ее брат, знающий ее слишком хорошо, спросил:

— Ты кажешься очень встревоженной. Что-нибудь случилось?

— Нет, просто я чувствую себя совершенно ужасно из-за того, что приключилось с Гарриет. — Потом она повеселела. — Но как удачно, что ты нашел для нее такую миленькую шляпку и великолепную шаль! Да! — Она помолчала, оценивающе глядя на него.